Некролог
«Не надо ничего мне говорить. Не надо ничего делать. Ничего. Можешь просто свистнуть. Ты же умеешь свистеть, Стив? Просто сложи губы вот так и подуй». Реплика Бэколл, обращенная к герою Хамфри Богарта, прозвучавшая с экрана 20 января 1945 года, - это, иначе не скажешь, как любовь с первого взгляда, которая - вот она, магия кино - обрушивается на тебя, сколько бы ты ни пересматривал «Иметь и не иметь» Говарда Хоукса. Голос низкий, вопиюще антиголливудский, невинно-порочный: его слышишь, даже когда читаешь интервью старой Бэколл, щедро приправленные всеми этими «damn», «fucking» и «son of a bitch». Взгляд, тот самый «the look» исподлобья - и оттого агрессивно чувственный, хотя объяснялся он паническим страхом дебютантки перед камерой и перед режиссером: не дай бог гений и антисемит Хоукс узнает, что Бэколл - еврейка. Лицо вызывающе красивое, чрезмерное - скулы, брови, губы, веки, - штучное. Даже не верится, что гримеры отчаянно пытались это лицо «подправить». Теперь таких не делают. Да и тогда не делали: такие лица были у считаных богинь - Кэтрин Хепберн, Бетти Дэвис, Лорен Бэколл.
Еще раньше, чем зрителей, любовь с первого взгляда сразила Богарта. На съемках у них начался романтический, нервный, потайной - скрываться приходилось и от тирана Хоукса, и от драчливой жены Богарта, и от родителей, напуганных связью дочурки с гоем-алкоголиком, - роман. Он увенчался в январе 1945 года счастливым - пока смерть «Богги» в 1957 году не разлучила их - браком. Хотя по всем приметам мезальянс не мог быть счастливым.
Он - 45-летний пьющий неудачник, женатый третьим браком, ставший звездой в том возрасте, когда другим пора на актерскую помойку. Она - урожденная Бетти Перски, кузина, кстати, Шимона Переса - 19-летняя королева красоты, манекенщица и театральная актриса. Несмотря на нежный возраст, о ее дне рождения уже писала главная голливудская сплетница, создательница и убийца репутаций Хедда Хоппер. В марте 1943 года фотография Бэколл - на фоне донорского офиса Красного Креста - на обложке Harpers`s Bazaar обрушила на нее водопад предложений. Ее хотели заполучить великие и ужасные продюсеры Дэвид Селзник и Говард Хьюз, но она выбрала Хоукса, кудесника, создававшего эталонный образец любого жанра, к какому бы ни обращался. Перспективы Бэколл оценила по фотографии его жена Нэнси «Слим» Хоукс, в честь которой и героиня «Иметь и не иметь» носит прозвище Слим - Стройняшка.
Уникальная магия фильма объяснима именно тем, что экранный роман накладывается на настоящий. Бэколл и Богарт уже не играют любовь, а живут ею. Но при этом они оба настолько профессиональны, что безупречно притворяются, будто их любовь - игра, да и только.
Вдохновленный триумфом вольной экранизации Хемингуэя, Голливуд чуть не похоронил Бэколл: ее второй фильм «Секретный агент» (1946) Хермана Шумлина - перепев «Иметь и не иметь». Агрессивно независимая Бэколл взбунтовалась. Она хотела играть с Богартом - но не как «жена Богарта», а как равноправная партнерша в идеальном дуэте - и добилась этого. «Глубокий сон» (1946) Хоукса, «Черная полоса» (1947) Дэлмера Дэйвза и «Ки-Ларго» (1948) Джона Хьюстона сделали ее королевой нуара.
Они были едины в жизни, в кино, в развлечениях: Бэколл короновала как свою предводительницу буйная «Крысиная стая», компашка друзей Богарта - Фрэнк Синатра, Дэвид Нивен, Джуди Гарленд. Едины и в политике, и в политических ошибках. Либералы, активисты Демократической партии, они в 1947 году мобилизовали Голливуд, летали в Вашингтон на защиту десяти сценаристов и режиссеров - коммунистов, подвергнутых маккартистской расправе. А потом - из антикоммунистических предубеждений и страха за карьеру - отреклись от брошенных в тюрьму.
В мемуарах «By Myself» (1978) - одних из лучших голливудских мемуаров - она описала умирание Богарта так пронзительно, словно умирал он буквально вчера. Потом был роман и странная помолвка с Синатрой и второй брак - с Робардсом.
Собственно говоря, в конце 1940-х карьера и судьба Бэколл, конечно, не закончились, но как бы отстранились от молодой актрисы, отлились в легенду. Она продолжала сниматься до самой смерти, но вопиюще мало: какие-то 70 работ в кино и на телевидении. Значительными из них можно назвать лишь роли у голливудских монстров. В мюзикле Жана Негулеску «Как выйти замуж за миллионера» (1953), где ее партнершами были Мэрилин Монро и Бетти Грейбл, в «пылающей» мелодраме Дугласа Серка «Написано на ветру» (1956) и светской комедии Винсента Миннелли «Создавая женщину» (1957). Да еще - уже совсем поздно - ее, скорее как талисман, снимали синефилы Роберт Олтмен («Здоровье», 1980; «Прет-а-порте», 1994) и Ларс фон Триер («Догвилль», 2003; «Мандерлей», 2005). Единственная номинация на «Оскар» за роль второго плана в «Двуликом зеркале» (1996) Барбры Стрейзанд и почетный «Оскар» (2009) «в знак признания ее центрального места в кинематографе золотого века» лишь удостоверили, насколько неадекватно Киноакадемия оценивает кинематограф. Больше везло на Бродвее: мюзиклы «Аплодисменты» (1970) и «Женщина года» (1981) принесли ей премии «Эмми».
Впрочем, когда речь идет о Бэколл, перечислять награды даже унизительно: словно жалкие призы могут хоть что-то прибавить к божественной актерской и человеческой благодати, которую она излучала.
Михаил Трофименков