Корреспондент «Известий» встретился с вокалисткой группы Натальей О"Шей, более известной под именем Хелависа.
- 15 лет - серьезный юбилей, и можно немного вспомнить историю. Вы пришли в уже существующую группу и поменяли ее звучание.
- Да, я пришла в команду «Тиль Уленшпигель» по приглашению ее руководителя Руслана Комлякова. В тот момент ему нужен был женский вокал и, как оказалось, нужен был еще один автор. Не знаю, честно говоря, как насчет вокала, поскольку пела я тогда как бог на душу положит, но авторский материал у меня уже был. Так получилось, что он составил основу программы. А дальше через какое-то время случился раскол, в результате которого и образовалась «Мельница».
К сожалению, мы не были той группой, что дружила со школы и репетировала в гаражах. Мы не были единомышленниками, и отчасти этим объясняются перестановки в составе в первые лет 7 и то, почему мы так долго не вылезали из маленьких клубов. Очень сложно собрать «своих» людей, когда команда уже вовсю играет. Кажется, сейчас это удалось.
- Откуда у вас страсть к Ирландии и всей этой островной культуре?
- Я бы не сказала, что это страсть. Все-таки это моя профессия. Когда я поступала на романо-германское отделение филфака МГУ, у меня почему-то возникла идея выбрать для изучения какой-нибудь максимально странный европейский язык. В это же время мой папа получил работу в университете города Данди в Шотландии. Приезжая к нему, я проникалась этими самыми пресловутыми «кельтскими сумерками». Тут еще оказалось, что кельтские языки и впрямь чрезвычайно странные, ими мало кто занимается. Таким образом, мое будущее как лингвиста было решено.
- Вы активно работаете сольно. Это связано в тем, что какие-то ваши песни не вписываются в репертуар группы?
- Сольные альбомы были записаны именно потому, что возникло четкое понимание ракурса творчества группы, с одной стороны, и осознание того, что есть материал, который в него не вписывается, с другой. Мои сольные концерты, «хелависники», - это такие странноватые мероприятия, где мы играем совсем минималистичную акустику, балуемся с каверами, где у меня часто есть специально отведенное время под импровизацию или чтение записочек от зала. Такого расслабленного отношения на концертах «Мельницы» мы позволить себе не можем - там большое рок-шоу, и всё должно работать как часы. Музыканты не ревнуют, поскольку больше половины музыкантов «Мельницы» участвует и в сольных проектах.
Примером тому - наша работа над пластинкой «Новые ботинки». Владимир Лазерсон предложил мне поучаствовать в его абонементе в Московской филармонии, попеть по старой памяти кельтский фолк. Я пригласила нашего гитариста Сергея Вишнякова, так мы отыграли пару концертов, потом решили попробовать на клубной сцене, позвали еще двух музыкантов «Мельницы», хорошо пошло, решили всё это записать, и так получилась пластинка.
- Вы обратились к фолку, когда в Москве активизировались команды, исполняющие такую музыку, но повезло именно «Мельнице».
- Мы стали популярны именно потому, что исполняем вовсе не фолк. Да, мы начинали с выступлений на кельтских фестивалях, но всегда играли мою авторскую музыку, а я, в свою очередь, никогда не ставила себе задачи работать только в жанре фолк.
- При этом «Мельница» группа, номинально находящаяся вне рок-традиции, возглавила хит-парады. Это произошло потому, что аудитория пресытилась роком и ей захотелось сказок?
- Да, это очень похоже на правду! Я могу, конечно, влезть на броневичок и сказать, что наша музыка очень не похожа на русский рок, который вообще-то чаще всего представляет собой бардовскую песню, положенную на «прямую бочку». Могу сказать, что, возможно, слушателей зацепили более «западные» гармонии и мелодические ходы. Но красивая сказка важнее. Коллекция сказок у меня пребольшая - в последние полгода были окучены авторские сказки от Бажова до Монтейру Лобату, от Джоэля Харриса до Сельмы Лагерлеф.
- Как у вас совмещается «весь этот фолк» и кавер-версии группы Manowar и «Баллада о книжных детях» Владимира Высоцкого?
- Я очень люблю всю эту музыку, эти песни меня сделали и как личность, и как автора. Собственно, потому они и укладываются в нашу «мельничную» концепцию.
- А если бы вы записывали альбом ваших любимых песен, что бы в него вошло?
- Люблю делать личные хит-парады. Ну, тогда так. Из рока это в первую очередь Queen - «39, потом The Beatles - I've Just Seen a Face, спела бы Джеффа Бакли Lilac Bucley и White Rabbit группы Jefferson Airplane. Из российских - заглавную тему 'Неслышен ее шаг, неведомы черты' из 'Собаки на сене' Геннадия Гладкова и песню 'Воздушные рабочие войны' из фильма 'Хроники пикирующего бомбардировщика'. Дальше - песню 'Пикника' 'Немного Огня'. Спела бы 'Беду' Высоцкого, из 'Калинова Моста'-»Назад в подвалы". Да, ну и, конечно, Heaven On Their Minds Эндрю Ллойда Уэббера.
- Если разбить 15 лет «Мельницы» на пятилетки, как бы это выглядело?
- Это несложно. Первые пять лет я бы обозначила как жизнь в маленьких клубах, музыка как хобби, игра в творчество. Вторые пять - осознание потребности в работе, адаптация к большим площадкам, эволюция состава. Наконец, последние пять - это образование настоящей команды, эволюция звука и мастерства, получение настоящей радости от работы и творчества.
- Поклонники «Мельницы» знают вас как Хелавису. А знали вас - кандидата наук - под именем ведьмы из романа Томаса Мэлори ваши университетские коллеги?
- Да, в МГУ знали о моей музыкальной жизни. Студентов я как-то могла контролировать и любые попытки общения на темы творчества сразу пресекать, а что-либо сделать с отношением коллег-преподавателей, увы, нет. Считалось, что если афиши с лицом Натальи Андреевны висят по всей Москве, то Наталья Андреевна - позор кафедры.
- «Мельницу» долго «чистили» под коллектив, развлекающий ряженый народ с мечами и шлемами, но, судя по вашей последней пластинке «Ангелофрения», вы с этой историей решили покончить.
- Новый альбом и только что вышедшая лайв-версия - очень большой шаг вперед. Ничто меня, честно говоря, так не раздражает, как упорное мнение о том, что «Мельница» - группа «кельтская» и «ролевая». Мы ни то и ни другое. В музыке «Ангелофрении» живые барабаны соседствуют с электронными лупами, в текстах гуси-лебеди летают наравне с боевыми ангелами, там вообще есть Элвис (Пресли) и Меркурий (Фредди, конечно).
В новом материале, над которым мы очень интенсивно работаем прямо сейчас, синтез продолжается. Там есть народные лады и гитарный смычок, опять же электронные лупы и традиционные духовые, Тристан и Изольда, Брэдбери и Экзюпери. Самое главное - чтобы не было видно швов, чтобы материал не смотрелся лоскутным одеялом. У меня в голове всё логично и органично, никаких искусственных склеек нет. Теперь нужно донести это до слушателя.
- У вас две дочки - Нина Катрина и Уна Тамар. Они знают, кто такая Хелависа и какую музыку вы им ставите?
- Они считают, что их мама - лучшая мама на свете, потому что она умеет петь на сцене, готовить курочку и всячески колдовать им на радость. Обе с удовольствием поют мои песни, причем старшая любит «Королевну» и «Дороги», а маленькая - «Ангела». А вот музыку дома они слушают очень разную, например, сейчас у нас идет период Чайковского.