БОРИС БАРАБАНОВ выстоял два часа прощального концерта классика французского шансона Шарля Азнавура. Сам же герой вечера в свои 90 лет не только стоял на сцене, но и ходил по ней и даже танцевал
Юбилей шансон
В год своего 90-летия Шарль Азнавур гастролирует не очень активно, и его концерты не объединены в турне. И все-таки концерт в Москве не был единственным прощальным в этом году, несмотря на все его уверения в том, что русская публика для него особенная и он мечтает о песнях на русском языке. Он уже спел в Испании, Италии, Канаде, Польше и Германии, а впереди - родная Женева и Антверпен. Когда он вышел к переполненному залу Crocus City Hall, стало ясно, почему он так активен. Шарль Азнавур выступает просто потому, что может это делать, и делает это ровно столько, сколько позволяет ему здоровье. Все, кто видел его накануне концерта на пресс-конференции и в «Вечернем Урганте», могли оценить его бойкий ум и живой темперамент. Но, к сожалению, не могли купить билеты - за неделю до концерта ни одного уже не было в продаже.
Шарль Азнавур начал концерт с нескольких победно-оптимистичных номеров, причем первый же - «Les Emigrants» - стал доказательством его состоятельности как вокалиста. Его сильной стороной всегда было не количество октав, а умение интонировать, гибкая, обворожительная, немного суетливая манера, которая только на первый взгляд стала основой всего шансона как жанра, на деле же повторить ее так никто и не смог. Эту гибкость и шарм певец до сих пор отлично передает на сцене.
В «Крокусе» не верилось, что перед нами - человек, которому исполнилось 90 лет. Шарль Азнавур выходил на сцену самостоятельно, держался прямо и своим раскладным «режиссерским» креслом редко пользовался по назначению, скорее по-пижонски опирался на него. Вообще, за последние десять лет на каждом последующем своем выступлении в российской столице артист держится лучше, чем на предыдущем. А в «Крокусе» он был и вовсе бойцом. Когда пришла пора по традиции пройтись танцевальной рысью на «Les Deux Guitares», он вначале вроде бы оступился и, хромая, двинулся в сторону кулис, однако на полпути развернулся и безупречно выполнил хореографический элемент, обратив все в шутку. Господин Азнавур не наклонялся за цветами, которые ему несли в избытке, да от него этого никто и не требовал, наоборот, зрители показывали знаками: «Не напрягайтесь, маэстро, мы просто оставим это здесь».
Зато примерно с середины концерта он стал много говорить, и здесь, конечно, не хватало русского перевода. Хорошо, партер отзывался на любое его слово и даже что-то отвечал по-французски. Но все шесть тысяч (полный аншлаг, корреспонденту «Ъ» пришлось стоять в проходе) зрителей «Крокуса» языка не знали, а старика стоило понять. Плохого он не посоветует и на ерунду не разменяется. Правда, был момент, когда Шарль Азнавур запел по-русски - «Une Vie D'Amour» из фильма «Тегеран-43». Вся вторая половина текста звучала на языке ленты, но именно здесь месье Азнавуру стоило петь по-французски. Следя за строчками русского текста по трем мониторам на сцене, он изо всех сил старался все спеть правильно, но чуть не упустил душу песни.
Возможно, самым большим впечатлением от концерта Шарля Азнавура в «Крокусе» была не его готовность петь два часа, не его танцевальные таланты на «Les Deux Guitares» и не пантомима на «La Boheme», а способность менять актерские регистры. После жизнелюбивого дуэта с дочерью Катей Азнавур «Je Voyage» мастер неожиданно сменил всю палитру, остался в одном луче прожектора и исполнил под аккомпанемент рояля проникновенную вещь «Sa Jeunesse», а вскоре дал настоящего Владимира Семеновича Высоцкого в напряженном номере «Mon Ami, Mon Judas». Именно это казалось чудом. Голосовые связки можно было каким-то образом сберечь для новых поколений и можно было научиться экономить силы в течение концерта для неизменного танца под «Две гитары». Но лицедейское перевоплощение требует душевных движений, которые зачастую не под силу молодежи. Поющий поэт Шарль Азнавур остается выдающимся актером, недаром его до сих пор время от времени снимают в кино.