Фестиваль танец
На завершающей пресс-конференции Доминик Эрвье, худрук Лионской биеннале, лучилась счастьем и сыпала цифрами. На спектаклях побывало больше 100 тыс. зрителей, и это не считая дефиле, традиционного уличного парада с участием 5 тыс. самодеятельных артистов - его посмотрело 300 тыс. приплясывающих болельщиков. Билетов продали на €1,25 млн, благо энтермитанты, все лето яростно отстаивавшие свои права, к осени выдохлись и не сорвали ни единого представления. Однако главная гордость худрука Эрвье - рекордное количество мировых премьер и спектаклей, впервые показанных во Франции.
Всеобщий ажиотаж вызвало явление труппы Уильяма Форсайта. Хотя его спектакли регулярно показывает на фестивале балет Лионской оперы, The Forsythe Company выступила в Лионе впервые, представив французскую премьеру «Study #3». 80-минутный дайджест («архив», как выразился сам Форсайт) хореограф составил два года назад из фрагментов собственных балетов «One Flat Thing», «The Room as it Was», «LDC» и других - общеизвестных, но в России не виденных и совсем непохожих на того пуантного Форсайта, которого успела полюбить отечественная публика. Новые контексты и связи, установившиеся между хрестоматийными отрывками, могут оценить сполна лишь знатоки, выучившие наизусть первоисточники. Остальным спектакль покажется чередой соло, почти бесконтактных дуэтов и массовых сцен, соединенных без очевидной логики.
Однако «Study #3» и не претендует на совершенство конструкции. Главное его открытие - это юмор Форсайта, обычно растворенный до незаметности, а здесь представленный в концентрированном виде. Причем шутит хореограф не только пластически, веселя зал и самих танцовщиков забавно противоречивыми па или непредсказуемым поведением рук и ног. Форсайт стреляет из всех орудий: в ход пущена обильная, почти клоунская мимика, режиссерские мизансцены, уморительные диалоги тел и звуков - добрая половина эпизодов идет под хрюканье, квохтанье, кряхтенье и междометия, которые издают в микрофон свободные от танца артисты.
Артисты Форсайта - второе, доводящее до восторженного упоения открытие «Study #3». Фамилии 19 участников спектакля выписаны через запятую, так что герои спектакля, в сущности, остались безымянными, а жаль: каждый из них достоин первой строки афиши. Наверное, нет в мире более яркой, умной, веселой и технически совершенной компании, в которой собрано столько артистов с исключительными данными. Великий балетмейстер Форсайт оказался к тому же отличным педагогом: выгодно подавая сильные стороны своих талантливых подопечных, он дает им свободу, не подгоняет под одну мерку. В результате каждый танцует его хореографию с наслаждением и по-своему: кто-то жестче, смачно выделяя амплитуду движения, кто-то порхает сущим баттерфляем, безмятежно вихляя бескостным телом; один утрирует угловатость па, другой «оклассичивает» парадоксальные движения. И от этого разнообразия индивидуальных приемов хореография Форсайта кажется вавилонской матрицей, вобравшей в себя все наречия современного танца.
В отличие от Форсайта Бенжамен Мильпье педагогического дара явно лишен: его американская труппа L. A. Dance Project будто составлена из случайно подвернувшихся людей - есть корявенькие, сутуленькие, пухленькие, есть, впрочем, и «аполлоны», но какого-то провинциально-деревянного облика. Танцуют эти артисты хореографию несложную, но претенциозную, благо ухищрения современных визуальных искусств (например, в опусе «Peripheral Stream» видеохудожника-балетмейстера Хироаки Умэды) успешно скрывают изъяны постановки и исполнения.
На Лионской биеннале хореограф Мильпье предъявил и собственную мировую премьеру - 20-минутный балетик «Нью-Йорк», поставленный на нарезку из музыки Филипа Гласса. Оригинальной эту постановку не назовешь - повсюду торчат уши американских постмодернистов во главе с Твайлой Тарп. Да и классический бэкграунд хореографа сказывается в шаблонных связках па, причем в академичных арабесках и сиссонах американцы выглядят особенно убого. Однако крепкой ремесленной хватки у господина Мильпье не отнять: его жизнерадостная молодежь то бодро проскакивает в прыжках из кулисы в кулису, то составляет эффектно шевелящиеся группы; автор вовремя подбрасывает серии поддержек и ловко выворачивает комбинации «наизнанку», создавая иллюзию танцевального изобилия, которая легко обманывает зрителей,-- в Лионе «Нью-Йорк» провожали овацией. На очереди у балетмейстера Париж: в ноябре он станет худруком балета Opera de Paris, лелеющего планы радикального обновления. Надо надеяться, не по образцу «Нью-Йорка».